«Любовь с первого взгляда»
В два раза больше.
Наша глава всегда читается до Рош а-Шана. Ведь сказано: «…завершится год и его проклятия», а глава «Ки таво» содержит 98 проклятий. Собственно в оригинале слово проклятие – «клала» производится из корня «каль» – лёгкий и, следовательно, означает последствия недостаточно серьёзного отношения к законам Всевышнего. Более точно – недостаточно уважительного (уважение – «кавод» означает тяжесть, которое антоним понятия лёгкий – «каль»).
Попробуем объяснить происхождение числа девяносто восемь, точнее – сто без двух. Достаточно вспомнить, что это – одновременно и число благословений (духовного изобилия), появляющихся в нашей недельной главе. Его «корни» в заключительной главе книги «Ваикра», где появляются в свою очередь 49 благословений против того же количества проклятий. А это число нам хорошо известно. Ровно сорок девять уровней роста приводят ко Всевышнему, встреча с которым ожидает поднимающихся на пятидесятой ступеньке. Ступенька, на которую мы поднимаемся – новый источник «Брахи», та же, что осталась непокорённой, становится постоянным источником «порчи», хроническим недостатком.
И Пятикнижие жёстко определяет не поднятие на очередную ступеньку духовного развития как «клала» - «кнут» из системы «кнут и пряник», не дающий стоять на месте. Всё дальнейшее в объяснении сводится к простейшей операции умножения на два. Дело в том, что сказанное в конце книги «Ваикра» можно уподобить потенциалу, а проклятия и благословения, заключающие Тору – реализации. Задействование же, как известно, включает в себя потенциал, а, следовательно, – в два раза больше!
Здешнее – вид сверху
«И также дашь от него левиту и пришельцу, сироте и вдове.
Не ел я в скорби своей от него»
Дварим 26:14
Рамбам, объясняя законы праздников, определяет, что запирающий свой дом от нуждающихся и съедающий праздничную трапезу в узком семейном кругу – «не праздник это Всевышнего, а праздник его желудка, о таких сказано «их приношения как хлеб скорбящих для них» (Рамбам, «Законы праздников», 86, закон 18).
Обрывающий родственные связи с людьми уподобляется скорбящему, чей близкий всё ещё не похоронен, и потому вкушающий свой хлеб скорби в одиночестве. Раби Ицхак-Меир из Гура объясняет в этой связи освобождённость скорбящего от исполнения всех повелительных законов. Ведь душа умершего, пока тело не предано земле, не может найти успокоения и начать духовный подъём. Душа же родственника до погребения не способна разорвать узы жизни, связывающие её с душой умершего. Отсюда вынужденное сходство в отношении этих душ к нашему миру. Потому душа скорбящего уподобляется душе умершего (естественно не способной к исполнению мицвот) и освобождается от исполнения предписывающих законов Торы. Запреты же Торы естественно (опять же) не преступаемые умершим, останутся в силе и для живого.
Рав Зоненфельд, продолжая тему связанности здешнего с верхним, объясняет, что всё получаемое человеком на Земле снято с его счёта в будущем мире. И по завершении земных дел получит каждый из нас выписку с текущего духовного счёта, и обнаружит весьма печальное сальдо!
И что же делать – Вы спросите – отказаться по-христиански от всех плодов этого мира??! Ответ Торы, объясняет рав Зоненфельд, весьма незатейлив. Нужно, всякий раз видя созревающие плоды земного благоденствия, помечать их как «первинки для Создателя», съесть которые предстоит коэну!
Именно об этом говорит мидраш (Иерушалми, трактат «Второй маасер» пятая глава), объясняя слово «hашкифа»* из следующего пятнадцатого пасука предложения: «Взгляни («hашкифа» в оригинале) из выделенной обители твоей, с небес, и благослови народ Твой Израиль и землю, которую дал ему». Обычно используемое лишь в отрицательном контексте здесь стало оно положительным оттого, что «Слушался я голоса Всевышнего Всесильного моего, сделал всё по Его приказу» (Дварим 26:14).
И тогда: «И возрадуешся всему хорошему, что дал тебе Всевышний Всесильный твой, и дому твоему; ты и левит (буквально привязанный к тебе) и пришелец (гость), который поблизости от тебя!» (Дварим 26:11).
Мораль: В этом мире либо мы поедаем плоды следующего мира и уподоблены скорбящим, либо в радости разделяем трапезу из… «первинок».
* hашкифа – всякий раз, когда в Танахе появляется это слово, оно означает неодобрительный взгляд Всевышнего на происходящее.
Р.М-М.Гитик
«Новизны учеников очарование»
Ки Таво. Камни и кожа.
С момента пересечения реки Иордан и входа в землю Израиля необходимо вырезать весь текст Торы на камнях. Шем миШмуэль спрашивает: Всегда когда речь идёт о создании свитка Торы материал на котором записывается текст это специальная, тщательно обработанная кожа, почему же при входе в землю Израиля материал меняется таким кардинальным образом – от мягкой выделанной кожи к камню в котором нужно вырезать слова?
До момента вхождения в Израиль Тора существовала в значительно большей степени на теоретическим, а не практическим уровне. Когда речь идет о Торе записанной на коже речь идет о Торе ”записанной на скрижалях сердца” (Мишлей 3:3). Это контакт с Торой на уровне абстрактных идей и внутренних ощущений.
После вхождения народа Израиля в землю Израиля ситуация становится принципиально иной – приказ вырезать слова Торы в камне означает что у Израиля появилась прямая ответственность за то что происходит в проявленном физическом мире. Эта та ответственность которой испугались разведчики и в результате все поколение не смогло войти в Израиль и осталось в пустыне. Это и есть тот уровень реализации Торы о котором молился Моше Рабейну в недельной главе Ваэтханан, но так и не достиг этого уровня.
Высечение текста Торы в камне после пересечения реки Иордан - это тот уровень который еще никогда не был осуществлен. “Тора в камне” это тот уровень проникновения духовного в материальное при котором даже камни (самый низкий уровень мироздания) становятся полностью прозрачными и начинают светиться светом Торы.
р.Илья Гладштейн
Уважаемые читатели, шалом!
Для более близкого знакомства с образовательной программой р.М.-М.Гитика
звоните: 972 2 6513168
пишите: lilevi@yandex.ru
