Недельная глава Цав.
«Любовь с первого взгляда»
ВЫСШАЯ МЕРА - ОТРЕЗАНИЕ
« А если кто-нибудь будет есть мясо животного,
принесенного в мирную жертву Всевышнему,
будучи при этом нечистым, то отрезана
будет душа эта от народа её».
Ва-йикра, 7:20
Предупреждение Торы о невозможности для ритуально нечистого еврея вкушать от приближения «совершенности» - шламим связано с важнейшим принципом еврейского мировоззрения: добро – это связанность со Вс-вышним. Оттого значение термина ра («зло») – «плохосвязанный» (рауа – «шаткий»), а нечистота – это отрезанность (временная) от Создателя, не дающая участвовать в общих усилиях в рамках отношений «народ - Творец». Действие шламим было именно в этих рамках.
Ситуация, рассматриваемая в Пятикнижии, подразумевает попытку реализовать добро вне рамок, определённых Вс-вышним. Выразим эту идею следующим образом: всякая попытка втиснуть еврейскую душу (добро) в сомнительные обстоятельства может закончиться трагически. Отрезание еврейской души – это утрата связи с цельностью еврейского народа, а судьба органа, потерявшего кровоснабжение обще-еврейской души – кнессет Исраэль, - легко предсказуема.
А в hафтаре к нашей главе пророк Ирмияу объясняет вышесказанное следующим образом: «Так сказал Всевышний: «Пусть не гордится мудрец мудростью своей, и не гордится сильный силою своей, и не гордится богач богатством своим. Но тот, кто гордится, пусть гордится тем, что постигает и познаёт меня, ибо я – Всевышний, творящий милость, правосудие и справедливость на земле, ибо этого желаю я. Слово Всевышнего». Сказано в Талмуде: «Не могу я и гордец находиться вместе». Очевидно, что гордыня – самое «отрезающее» из качеств и потому единственная возможность использования этого качества «в мирных целях» - установление связи со Всевышним.
ЖЕртвенность воспитания.
«Если в благодарность приблизятся (принесут), и приблизит (принесёт) на жертву благодарственную халы мацот, пропитанные маслом»
Ва-йикра, 7:12
Мидраш выделяет благодарственное приношение, говоря: «Все корбанот (приближения-жертвы) отменятся в будущем, а корбан тода (благодарственная) – нет» (Мидраш Теґилим,56). Рав Хаим Зоненфельд своё объяснение этому мидрашу начинает с вопроса: отчего Пятикнижие не перечислило «корбан тода» со всеми остальными приближениями, а отодвинуло его до середины второй главы?
РаШИ, объясняя законы этого приближения, говорит об обязанностях четырёх групп евреев его приносить: морские путешественники, освободившиеся узники, выздоровевшие смертельно больные и пересёкшие пустыню. Чудо, ими пережитое, лежит в основе их обязанности: «Возблагодарят Всевышнего, доброту Его и чудеса Его для людей и принесут жертвы благодарения» (Теґилим, 107).
Но кроме четырёх вышеперечисленных категорий существует пятая – коґены. Они в силу своей профессии находились в атмосфере постоянно непрекращающегося чуда, и потому могли приносить «корбан тода» всякий раз, когда этого хотела их душа!
Пятикнижие, поместив определение благодарственного приближения в главу, прямо обращённую к коґенам («Прикажи» – «Цав»), подчёркивает превалирование ежечасных чудес над одноразовыми. (На уровне ґалахи этот принцип следует из следующего закона: пропустивший в Хануку или Пурим вставку «о чудесах» не повторяет молитвы, но забывший 18-ое благословение «о чудесах каждодневных» считается не произнёсшим молитву «амида»).
Объяснение мидраша, которым мы начали наш комментарий, связано также с именем нашей прамамы Леи. Её слова на рождение четвёртого сына, Йеґуды: «На этот раз возблагодарю Всевышнего», оцениваются мудрецами: «Сказал раби Йоханан от имени раби Шимона бар Йохая: «Со дня сотворения Создателем этого мира не было человека, благодарившего Всевышнего, пока не пришла Леа...» (Брахот, 7:2).
Конечно же, речь не идёт об обычном благословении за чудо (вспомните хотя бы Ноаха и его всеобъемлющую благодарность – жертвоприношение). Особенность Леи-геулы в способности видеть в обыкновенном чудо и благодарить за него.
В будущем, когда повседневность окажется наблюдаемым чудом, исчезнет возможность благодарить в любой форме, кроме той, что была у коґенов – во всякий час, когда этого попросит наша душа.
Мораль: молитва сердца – та, что не требует ничего, кроме желания обратиться к Творцу, должна искать в обыденной повседневности причину «лишний раз» вспомнить о Создателе.
ПОКРЫВАЛО ДЛЯ ЛИЦА МОШЕ
"Оно, всесожжение (ола) на костре,
на жертвеннике всю ночь"
Ва-йикра, 6:2
И снова жалоба на перевод. На этот раз переводчики не виноваты. Всему виной наличие в Пятикнижии двух экстраординарных размеров букв – вдвое меньше и вдвое больше обычного. В данном случае слово, переведенное как "костёр" – "мокед" – имеет уменьшенную букву "мэм".
Раби Менделе из Коцка усматривает в размере этой буквы намёк на необходимость уменьшать внешние проявления того внутреннего огня, которые питают еврейское стремление к Торе. Он, этот огонь, не должен быть заметен снаружи, а весь целиком обязан тратиться на поддержание внутреннего горения.
Его ученик и друг раби Ицхак-Меир из Гура объяснял, что именно такое назначение имела завеса, которую возложил Моше рабейну на своё лицо: "И увидел Аhарон и все сыновья Исраэля Моше, и вот, лицо его сияет, и боялись подойти к нему… и когда окончил Моше говорить с ними, он наложил на лицо своё покрывало" (Шмот, 34: 30, 33).
Но варианты прикрытия, о которых поведал основатель Гурской династии, превосходят всё представимое. По мнению раби Ицхака-Меира, Провидец из Люблина скрывался под личиной видящего Истину (руах hакодеш), раби Симха-Буним из Пшисхи скрывал себя за мудростью. Сам же Гурский ребе в качестве маскировки использовал действия во спасение евреев и брахот, дающие евреям заработок. Семь лет его правления вошли в историю хасидизма, как "семь лет изобилия".
«Исправительный» корбан хатат приносился в том же месте, что и «возвышенный» - ола, тем самым скрывая возможную малопочтительную причину корбана. Следовательно, ола (из-за совместимости с хатат) – это проявление любви к Всевышнему, тем не менее не выставляемая напоказ.
р. М.-М.Гитик
«Новизны учеников очарованье»
Можно ли поднимать еду с пола?
В описании законов минхи (хлебного дара) есть деталь, вызывающая недоумение: Часть хлебного дара сжигается на алтаре, а остатки съедает коэн (Ваикра 6:7-9). Если хлебный дар используется для приближения к Всевышнему, то каким образом поедание этого дара приближает человека к Всевышнему? Более того, Зоар говорит, что участвующих а процессе еды было двое: алтарь, на котором сгорало приношение (Зоар называет огонь алтаря огненным львом), (Зоар II:32-Б) и коэн. Получается что “огненный лев” был не в состоянии осилить весь дар и с остатками должен был помогать человек?
Бааль аТания говорит о том, что с помощью поедания пищи происходят две вещи:
- человек поддерживает свою жизненную силу: душа и тело остаются связанными вместе.
- еда поднимается на более высокий уровень.
Один из методов деления мира на уровни выглядит таким образом: минералы, растительный мир, животный мир и человек. Человеческая еда состоит из трех нижних элементов: минералов, растительного и животного мира. Энергия, полученная человеком из еды, при условии, что эта энергия потрачена правильно, поднимается с этих трех уровней до уровня человека.
Как известно, перед молитвой запрещено есть. Молитва - это связь (прямой перевод слова тфила) и до того, как человек приближается к Всевышнему, нет возможности поднять еду на более высокий уровень. Страшелье Ребе (ученик Бааль аТания) приводит замечательный пример, позволяющий понять суть запрета на еду перед молитвой.
Связь между душой и телом существует на многих уровнях: на самом низком уровне это происходит с помощью хлеба, на более высоком это происходит с помощью Торы. Несколько дней без хлеба и Торы сильно ослабляет человека. Духовный корень хлеба намного выше, чем духовный корень молитвы. Корень хлеба - это вполне определенная часть Торы – алаха – изучение которой предшествует всем остальным частям Торы. Это один из смыслов фразы ”Нет хлеба, нет Торы”
Но в аварийной ситуации – если жизненная сила человека на исходе, и человек скорее жив чем мертв - хлеб не поможет. Поэтому широко распространенной практикой перед молитвой является изучение хасидута: человек оживает, молитва усиливает эту связь и после молитвы изучение алахи укрепляет уже существующую связь.
Такое объяснение позволяет понять, почему в поедании минхи (хлебного дара) должны были участвовать двое. Это просто частный случай общего правила: в каждом действии должно быть два уровня: нигле и нистар, открытое и скрытое, тело и душа. Поэтому всегда нужно помнить, что во всем должны быть два компонента, и без одного нет другого.
р. И. Гладштейн
Уважаемые читатели, шалом!
Для более близкого знакомства с образовательной программой р.М.-М.Гитика
звоните: 972 2 6513168
пишите: lilevi@yandex.ru
No comments:
Post a Comment